Человек принялся за разделку улова, однако не управился и с третью, когда дверь заскрипела.
Они так и поступили. Когда отряд спустился с горы, Фолко с изумлением увидел, что вершина, вздымавшаяся на добрые шесть сотен футов, словно объята пламенем; огонь там пылал много ярче солнца. Такое пламя приметно за многие лиги… днем и ночью, в любую непогоду и при самом ярком свете…
А потом была встреча со Скиллудром, и сильнейший из морских танов молча поклонился Олмеру — поклонился так, словно Злой Стрелок и не погибал.
Но хуже всего были свары среди самих спасавшихся тхеремцев, когда сильный отнимал у слабого последнее, с тем чтобы в свою очередь расстаться с не праведно взятой добычей, уступая более сильному.
— Я и сам об этом только что подумал, — признался Фолко. — Тогда… иным голова занята была.
Исена осталась по правую руку; покрытый травой прилуг — обрывистый степной кряж вдоль речного берега — принял на свои плечи тропу. Навстречу попалось несколько дунландцев; перед незнакомцами в блистающей броне они поспешно сняли шапки, как и полагалось, но взгляды, коими они проводили Фолко и гномов, были куда как далеки от дружелюбных…