— …Мы никому не говорили, что побывали внутри. Потому что — хотите верьте, хотите нет — эта Башня разговаривает!
И солнцу оставалось еще долго отдыхать глубоко под корнями Арды, когда они двинулись в путь.
— Идите за нами, — приказал один из воинов, доселе молчавший; именно он поднял руку, когда Фолко назвал Слово.
«Вот это воин! — с восхищением говорил Отон. — Он нравится мне куда больше, чем этот выскочка Берен. Берен без волшебства Лютиэн не ступил бы ни шагу. Тьюрин — другое дело! Пусть ошибался — но каков боец!»
Вечерами хоббит не прекращал попыток мысленно услышать голос Гэндальфа или хотя бы Радагаста. Иногда ему казалось, что к нему пытается прорваться старый маг, который предпочел бесконечность жизни простому бессмертию, но уверенности не было. А Гэндальф молчал.
В один из вечеров, когда друзья, уныло прикончив скудную трапезу, грелись и сушились у огня, над костром внезапно мелькнула чья-то стремительная бесшумная тень, и прежде чем Фолко понял, что это такое, из мрака ему на плечо опустился огромный старый филин.