Кожаная ладанка… печать красного сургуча… тесьма… письмо!
Но что могла сделать с духом простая, выплавленная людьми сталь? Вихрь не дрогнул, но вдруг низринулся широко распахнувшейся воронкой на дерзкого. Эрлон каким-то чудом успел отпрянуть в сторону, и тут Фолко отчаянным усилием попытался дотянуться острием до страшного вихря — и ему это удалось!
Барахир не уводил от атакованного участка свой отряд. Лучники-эльфы засыпали стрелами пытавшихся спуститься, и даже те, кто проскальзывал боком между бойниц, не мог миновать хлещущего снизу железного ливня.
— А что теперь сделаешь, Торин? — с отчаянием в голосе выдавил Фолко.
Вскоре все было готово. Подтянут последний ремень на тюке, проверена последняя подкова; пора было прощаться.
«Та же песня, что вчера у герцога!» — с досадой подумал хоббит, вдруг поймав себя на мысли, что у него нет никакого почтения ни к стоящему перед ним старику, ни — страшно подумать! — к тому, кто сейчас восседает на троне.