Задолго до рассвета, взяв почти всех заводных коней, гондорская кавалерия двинулась вперед, опережая свою пехоту. Лица всадников были угрюмы; отряды расставались в молчании.
Он суматошно огляделся. Отон по-прежнему был без сознания, кругом кипел бой — а на карнизе гурры уже успели заново развести свой колдовской огонь.
— Дави теперь! — скомандовал Торин. — Только изо всех сил!
У городских ворот их нагнал приехавший пожелать удачи Берель, и тут же к отряду присоединился еще один его член — низенький тщедушный человечек со странно знакомой плотно закрытой корзиной; присмотревшись, Фолко узнал в ней садок с улагами!
У ворот самой крепости, выкованных руками гномов и украшенных сверкающим самоцветами гербом Гондора и Арнора, их впервые окликнула стража. Проверяли же, однако, более для порядка; начальник караула оказался знакомцем Атлиса и пропустил их без всяких проволочек.
— Ну сейчас начнется… — прошипел сквозь зубы Торин.