— Но самое интересное не это, — продолжал хоббит. — В доме у герцога Этчелиона я обратил внимание на одно изваяние. Мне сказали, что это бюст Боромира, старшего сына Дэнетора, последнего Наместника Гондора. И мне очень не понравилось жуткое сходство, которое я нашел в этом бюсте… не с кем иным, как со славным нашим Вождем! Помнишь, я как-то рассказал тебе услышанную мной от пиратов Морского Народа легенду? Она утверждала, что Боромир, не желавший жениться и не знавшийся с женщинами, один раз все же не устоял. И у него родился сын — от незнатной девушки, скромной и безвестной. Одному Манве ведомо, какие пути привели Боромира к ней, однако у него родился сын. Опасаясь отцовского гнева, Боромир скрыл это. Говорят, что женщина вырастила сына в убеждении, что его дед — законный правитель Гондора, а его отец в назначенное время станет правителем сам. И якобы настал день — уже после окончания Великой Войны за Кольцо, — когда выросший юноша, унаследовавший неистовый характер отца, пришел к Великому Королю и потребовал ответа: почему тот занял трон его, сына Боромира, предков? И он тяжко оскорбил короля… а может, это только слухи. Одним словом, тот разговор не кончился ничем хорошим. По услышанному мной от Морского Народа, противников Гондора, Арагорн будто бы отправил дерзкого в изгнание, запретив ему появляться вблизи гондорских рубежей, а тот, уходя, проклял весь род Арагорна и возвестил, что настанет день и его отдаленный потомок воздаст за все сполна… Я не верил этому. Радагаст — тоже, но теперь этот портрет в камне! Сходство хоть и неполное, но несомненное.