Обе ели вяло, Мириам вообще жевала так, что подсунь вместо ароматных ломтей сыра стельки ее сапог, сжует и проглотит так же бездумно. Взгляд устремлен вдаль, я вижу по ее лицу, что не столько отыскивает карниссу, как уничтожает тысячами способов коварного родственника.
— Ты тоже, — ответил я тем же комплиментом и добавил коварно: — Хоть и красивая. Расскажи о своей стране!
Ночью снова обрушился короткий ливень с громом и молнией, кричали испуганные птицы, грозно склонялись и трещали ветки деревьев, но утром ласковое умытое солнышко заглянуло в покои и напомнило, что валяться подолгу в постели имеют право только женщины и дети.
— Все не знаю даже я сам, — сказал я невесело. — Однако как-то тянем этот воз. Сообща. И если один на время отпускает оглобли, чтобы перевести дух и поплевать на ладони, остальные не винят, что отлынивает.
— Я говорю от имени наиболее влиятельных горожан. Там достаточно назвать мое имя, чтобы все поверили в мои полномочия говорить от лица города.
Неспешно ступая, он приблизился к моему столу, улыбается доброжелательно, я же клиент, но, судя по его виду, готов и вышвырнуть, если придусь не по нраву.