За спиной разочарованно квакнуло. Я быстро повернулся, в воде широкие круги с высокими валиками. Лягушек такого размера не бывает, а те, что бывают, уже называются не совсем лягушками.
Она проследила за волшебной едой уже намного спокойнее, чем в прошлый раз, а пока я тужился и создавал миску с кофе, мне хотя бы тазик, она взялась освобождать сыр от пленок.
Земля быстро приближалась, всадники заметили мелькнувшую по земле крылатую тень, задрали головы. Я сделал полукруг и, растопырив лапы, тяжело сел далеко впереди на вершину самого высокого бархана из золотого песка, загораживая им путь.
Острая боль то и дело скручивает мышцы. Что стряслось с моей регенерацией или раны несовместимы… или почти несовместимы с жизнью? Я упал в выемку и заполз под нависшую над нею корягу, как и положено рептилии или гаду подколодному, затаил дыхание.
— Бедные существа, — сказал я сочувствующе. — Это же так просто… Может, попробуешь?
— Здорово, — сказал он пораженно, — можно только мечтать… А про какого дракона говорят?