— Знаю. Пока я нес тебя, ты все время это твердила. Была жутко огорчена.
Меня затрясло от смеха, который я никак не могла контролировать; ох, не обойтись без неприятностей.
— Да, — продолжала Татьяна, — ты дважды помечена властью. Твои имя и фамилия символизируют прекраснейшие качества. — Она снова помолчала. — Но, как ты нам продемонстрировала, имя не делает человека. Оно даже не оказывает воздействия на то, как человек себя ведет.
— И ты теперь можешь обходиться без этого? — скептически спросила она.
Когда я закончила, он подошел ко мне и показал несколько упражнений на растягивание, долженствующих охладить разгоряченное тело.
Я никогда не встречала никого, кто относился к своей деятельности в качестве стража так серьезно, кто понимал бы все ее роковые последствия. Уж точно не среди людей своего возраста. Даже Мейсон оказался не в состоянии понять, почему на вечеринке я не могла расслабиться и напиться. Дмитрий говорил, что я лучше многих взрослых стражей осознаю свой долг, а я не понимала почему, ведь они видели немало смертей и сталкивались с серьезными угрозами. И все же в тот момент я осознавала: он прав, мне присуще некое странное понимание того, как соотносятся между собой жизнь и смерть, добро и зло.