— Знаешь, не будь ты такой психованной, с тобой было бы забавно поболтать.
— Удивительно, что ты задаешь этот вопрос, дитя. Ты нужна мне. Ты должна исцелить меня.
— Не беспокойся. Когда-нибудь у тебя таких меток будет гораздо больше.
Пока шел урок, посвященный поведению животных, я размышляла, какова вероятность того, что вина лежит на Мие. Судя по ее личику, с застывшим на нем выражением чокнутого ангела, она определенно радовалась шуму, поднятому вокруг эпизода с несчастной лисой. Но само по себе это не подтверждало ее виновности, и, понаблюдав за ней последние недели две, я поняла, что она радуется всему, огорчающему Лиссу и меня. Ей нет нужды резать Лисс глотку.
Когда нас с Лиссой усадили, большинство стражей вышли, и я в меньшей степени почувствовала себя пленницей. Остались лишь Альберта, капитан стражей школы, и Дмитрий. Они заняли позиции у стены, с видом стоическим и вселяющим ужас — в точности как требовала их должностная инструкция.
— Ты не видел ее, — упрямо сказала Лисса. — Она плакала.