Сунув руки в карманы, он одарил меня взглядом плохого мальчика, которому на все плевать.
— Тогда докажи это. Окажи мне любезность. Это ведь тоже благородное дело.
Видимо, что-то такое прозвучало в моем голосе, потому что он устремил на меня глубокий, серьезный взгляд.
— Я думала, ты хочешь… Как, по-твоему, я хорошенькая?
Он внимательно вглядывался в мое лицо, все еще пытаясь решить, можно ли мне верить. И в конце концов удовлетворенно кивнул.
— Импровизировать, как всегда. Меня, в общем-то, это мало волнует. Я просто рада, что Кирова разрешила мне пойти.