— Толик, — убеждала его Наталья. — Я всерьез отношусь! Ну как ты не понимаешь? Спорт — это ведь только спорт, при чем здесь судьба? Ну, побегаю еще, постреляю… А потом? Для биатлона я уже сейчас тяжеловата, худеть мне трудно и… не хочется. А стендовая… Ну, чего там еще достигать? Всего, чего можно, я уже достигла, дальше мне не интересно. Смысла не вижу. А работа — это как раз судьба. Мне детский сад нравится, я всю жизнь там работать хочу. Чем не перспектива?
— Да вот нужны нам ее деньги! — сердито сказал он. — Мы и сами на бедные! У нас тоже деньги есть! А квартира, а? Она дороже любой московской, правильно? И еще соседнюю прикуплю, она двухкомнатная… И моя доля в бизнесе лимона на два тянет, это точно… Ты не расстраивайся, Любочку мы все равно заберем. А от ее наследства откажемся. Подумаешь, наследство! Пусть они заткнутся со своими корыстными интересами. Мы ее и сами не хуже обеспечим, правильно?
В глазах яблочной кошки мелькнуло облегчение, а на Ядвигу она посмотрела с совсем уж откровенной благодарностью. Неужели она правда думала, что он против нее будет козни затевать? Вот ведь глупая.
Ага, догадался Бэтээр, это они только что поссорились, но Наташка его простила. Знать бы еще, за что она его простила. И ведь спрашивать бессмысленно. Опять посмотрит, как неизвестно на кого… как на Ваську какого-нибудь. Как сквозь прицел. И опять скажет что-нибудь вроде «а, это ты так шутишь»…
— В прямом, — весело объяснил Полинин брат. — Сгорел синим пламенем. Я ж говорил: дом хотел поджечь… А спичку на себя уронил. А перед этим бензином облился, когда дом поливал. А ребята его потушили. А он уже без сознания. Может, конечно, и выживет как-нибудь, но это маловероятно. Вот, жду, обещали позвонить, если какие новости интересные будут… Эй, что это с вами?.. Наташ, ты чего?! Погоди, я сейчас… Вот черт…