И здесь его настиг третий удар. В кухне царили тишина, покой и порядок, а за выдвинутым на середину большим рабочим столом, сейчас накрытым незнакомой ему клетчатой скатертью, сидели уже все — с таким видом, будто ждут его как минимум со вчерашнего вечера, причем ждут смирно, покорно, без раздражения, но и без особой надежды, что когда-нибудь дождутся.
— Женщинам очень быстро собраться. Мужчинам остаться для серьезного разговора.
Первый интересный день заканчивался таким же интересным вечером. Пикник на природе получился даже более удачным, чем Бэтээр надеялся. Самым удачным было то, что Васька, отдавая ключи от своей дачи, категорически отказался ехать вместе со всеми.
— Ты ни в чем не виновата. Никто не виноват. Он виноват сам. Не думай об этом. Никогда больше об этом не думай. Думай о Любочке. Все будет хорошо. Ты ни в чем не виновата.
— Любочка заблудилась, — шепотом сказал Бэтээр. — Комнат много. Вот и забрела ко мне. С ней все в порядке, вы не беспокойтесь. Просто надо было к кому-нибудь прислониться… Пусть поспит.
— Правильно, — согласился Бэтээр. Хотел спросить о данных обстоятельствах, но почему-то вспомнил Ваську и спросил о другом: — Вы что, феминистка?