— Любочка не у нас, — спокойно сказала Наталья. Терпение, терпение и еще раз терпение. Он хорошо слушает, просто надо делать поправку на то, что все-таки мужик. — Любочка не может быть у нас, она сейчас в детском санатории. Я же вам только что рассказывала. Это абсолютно все знают. И в детском доме, и в больнице, и в милиции… Все! Как она может быть у нас, сами подумайте… К тому же это было бы противозаконно — укрывательство чужого ребенка без согласия его родителей…Ну, я не знаю, как это может звучать в суде, Киднепинг по-нашему. Представляете? И это повесят на главного свидетеля! Да этот подонок и с меньшими аргументами остался в стороне от гибели жены. А что Любочка заговорит — он не ожидал. А тут еще это наследство бабкино, этого он тоже не ожидал. У него всего четыре дня до суда осталось, потом родительских прав лишат — и все, никакого дочкиного наследства ему уже не видать. Вот он и заметался. Понимаете? А вы говорите, что Любочка у нас. Это было бы просто недопустимо.