Часохрон работал исправно. Каждый новый шаг, отдаляющий Ходулю от ворот, делал его старше. Мелькали, прибавляясь, дни его жизни, недели, месяцы. Ходуля мгновенно проскочил переходный возраст и смену окраски. Он был уже взрослый.
Полились скрипучие звуки старинного вальса.
«Вздохни поглубже, — сказала она себе. — Поднимись по ступенькам. Подойди к двери. Постучи».
Джейн потрясла головой, ничего не понимая.
— Ваши фантазии неинтересны мне, сударь. Всего хорошего!
Ивовые прутья, из которых была сплетена клетка, давно сгорели, обнажилась тугоплавкая арматура. Узнать Гвен было невозможно, она превратилась в клубок страдания, в груду горелых костей. Но глаза ее еще жили. Они смотрели из самого сердца боли, словно знали что-то, какую-то жестокую и простую истину, которую хотели разделить с Джейн.