Они сидели на мягких стульях в небольшом фойе, а пожилой гоблин, толстый и лысый, распинался перед ними. Он подпрыгивал, кланялся и беспрестанно потирал руки.
— Что ты сейчас сделала? — крикнула она. — Ты что-то сделала. Что?
Лицо повернулось к менгиру. Камень не отражал света, только поглощал и в темноте выделялся как сгусток тьмы еще более глубокой.
Она устала и рада была, что никто на нее не смотрит. Удобно откинувшись, она стала думать о драконе. Всю последнюю неделю она изучала его электрические схемы и теперь живо представила себе путаницу ярких серебряных линий на фоне бархатно-черного неба. Она могла мысленно поворачивать картинку, видеть, как провода сближаются, перекрещиваются, обвивают одну ось, потом другую.
Хватит Городу стоять! Время жечь, крушить, ломать!
— Она человек, — сказала Инколоре. — Похищенная, как и ты.