— Я должен явиться на слушание, — сказал Гарри.
— Просто кивните или покачайте головой, дорогая, — улещивала Мариэтту Амбридж. — Ну же, не бойтесь, все худшее уже позади.
— Импедимента! — сказал он, направив палочку на Снегга, и Снегг, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему.
Гриффиндорский стол встретил их горячими приветствиями; на всех было красное с золотом, но приветствия не только не ободрили Рона, а, наоборот, как будто лишили последних душевных сил. Он плюхнулся на ближайшую скамью с таким видом, словно это последний завтрак в его жизни.
Она подошла к нему и протянула короткопалую, с перстнями, ладонь. Он подал ей руку, и она стала рассматривать слова, врезавшиеся в кожу. И тут его полоснула новая боль, уже не в руке, а в шраме на лбу. Одновременно возникло очень странное ощущение где-то под ложечкой.
— Сообщу вам обычным способом, когда будет сбор, — снова и снова повторял он. — Сегодня не могу. Мне надо... короче, на лекарственные зелья.