Все трое снова подняли палочки, но так и не пустили их в ход: потрясенные, не в силах оторваться, они смотрели на то, что происходило с головой человека в сосуде.
Гарри дернулся так резко, что сбил бы соседние парты, будь он из плоти и крови, но вместо этого просто скользнул, как во сне, через два ряда в третий. Спина черноволосого мальчишки стала ближе... вот он распрямился, отложил перо и подвинул к себе пергамент, словно для того, чтобы перечитать написанное...
Гарри даже не дал себе труда кивнуть — все это он знал и так.
Гарри сразу ощутил такую легкость, что, казалось, вот-вот поднимется в воздух с заляпанного пометом пола. Какое ему дело до этих дурацких летающих лошадей? Чжоу считает, что он вел себя храбро. Он даже подумал, не показать ли ей — как бы случайно — порезанную руку, пока помогает привязывать посылку... но в ту секунду, когда возникла эта соблазнительная мысль, дверь совятника снова распахнулась.
Гермиона посмотрела на него с осуждением, но не ответила на выпад против Кикимера.
— Но в юридическом смысле они взрослые, — сказал мистер Уизли все тем же утомленным голосом.