— Всего хорошего, Гарри, — драматически произнесла она, после чего, слегка икая, ринулась к двери, распахнула ее и выскочила под проливной дождь.
Он не смотрел на миссис Уизли. Хоть его и тронули ее слова о том, что он ей как сын, ее опека вызвала у него досаду. Сириус прав: он уже не ребенок.
— Боится их, я думаю. — Сириуса забавляло ее негодование. — Должно быть, не переносит полулюдей: в прошлом году агитировала за то, чтобы отловить водяной народ и навесить всем бирки. Представляешь, тратить на это время и энергию, когда такая рвань, как Кикимер, гуляет без ярлыка.
В тот вечер и Рон, и Гарри не сильно продвинулись с уроками. Гарри понимал, что Рон огорчен своей плохой игрой, да и у самого него до сих пор гремело в ушах: «Гриффиндор — сапожники!»
— Мать не хотела меня пускать в Хогвартс.
— Что такое? — сказал Гарри и схватился за газету так порывисто, что она разорвалась надвое, и у него и Гермионы оказалось в руках по половине.