Судя по карте, что светилась в левом углу наноэкрана, задняя дверь кафешки выходила в узкий переулок, и Фалини, если он действительно собрался уйти из кафе этой дорогой, не мог не пройти мимо девушки. Но это ведь официальная карта Анклава, на ней не указаны крысиные ходы, которыми пользовались знатоки местных лабиринтов, а значит…
– Перекуриваю неподалеку от главного входа, – хладнокровно ответил Слоновски.
– А что будет, если на Земле не останется душ, в которых живет наша вера? Если вся она уйдет в вечность, переселится к бессмертным душам, которым заказан путь сюда? Что будет, если наша вера покинет Землю? Что будет с Богом?
– Поскольку мы не знаем, чем твой приятель закрывается, мне пришлось использовать самую последнюю версию «NETпоиска», – проворчал Свистун. – Ее только что выбросили на рынок, и противоядия вроде пока нет. – И покосился на Дорадо: – Девятьсот девяносто девять юаней, если тебе интересно.
Его убежденность пронзала сетевые соединения и достигала душ собеседников. Его вера не вызывала сомнений. Все, что он узнает, он использует на благо Цифры. Он был таким же, как все они, он был нейкистом. И в его словах был смысл.
«Ну, погоди, старый хрыч! Я тебе это припомню!»