— ...Когда Небесная Обитель привлекла наше внимание, — продолжал Гасхааль, — мы собрались и бросили кости. Удача была на моей стороне. — Холодная усмешка. — Пришлось вмешаться и немного изменить жизненный путь Эдвина.
Он пришел из ниоткуда — просто возник из воздуха перед воротами, проломил их и вошел, вернее, вплыл вовнутрь. Сгусток пустоты, некая отрицательная величина, провал в реальности. Во дворе сгусток черноты вытянулся, его контуры стали почти человеческими, но внутри этих контуров по-прежнему было ничто, и даже менее чем ничто — затягивающий ход в бездну, жадно раскрытая пасть Царства Пределов.
— Каким образом вы планируете убрать контроль сознания, который установят мастера Обители? — спросил он, обращаясь одновременно к Эдвину и Вилиссе и предоставляя им самим решать, кто будет отвечать. Разговор происходил в гостиной, сидели на мягких стульях за столом — мирная, домашняя обстановка...
— Мне тоже так кажется, — согласился Эдвин. — Вреда от этого не вижу. Правда, мы пока еще не определились с целью...
Дэвид знал о существовании этих мест, но сейчас его путь лежал не туда. Он видел, как искажается пространство, и выбирал дорогу в согласии со своей целью. Чародей с открытым вижкадом, умеющий открывать или хотя бы чувствовать магические пути, мог сам выбрать, в каком из слоев города оставаться и куда переходить — он мог заблудиться в переплетении путей, но мог и найти дорогу. Обитатель бедняцких кварталов, Дар которого, как правило, был весьма скуден, такой возможности не имел, он был принужден оставаться внутри незримых границах своей зоны и не мог покинуть ее иначе, как через те переходы, которые ему позволяли увидеть: но на этих переходах стояли блокпосты и бедняков в иные, благополучные кварталы, через них редко пропускали...
Поначалу новый мир поразил ее воображение, но очень скоро она поняла, что здесь никому нет до нее дела. На родине она компенсировала недостаток мастерства силой природного Дара, здесь же, в Хеллаэне, эта сила мало кого могла удивить. Она пыталась найти учителя или: хотя бы богатого любовника — но не преуспела ни в том, ни в другом. Рынок сексуальных услуг в Хеллаэне, ввиду полного отсутствия какого бы то ни было контроля и ограничений со стороны государства, чрезвычайно обширен и разнообразен: нет извращения, которое нельзя было бы удовлетворить цивилизованным (по местным меркам) путем и при том за относительно невысокую плату. Те, кто не хотят или не могут найти себе пару среди людей, происходящих из того же круга, что и они сами, предпочитают приобретать рабов или рабынь, психика которых уже обработана и приведена в «товарный» вид, соответствующий тем или иным запросам будущего хозяина. Это лучше, чем связываться с иммигрантами, желающими любой ценой закрепиться на земле обетованной и нередко — как Тэззи Тир — рассматривающими секс как инструмент достижения своих собственных целей, не имеющих никакого отношения к людям, с которыми она была готова его делать. Как женщина, она не интересовала тех, кто интересовал ее; в качестве ученицы ее также брать не желали. В своих поисках, в числе прочих мест, она посетила замок Скизайд. С лордом ей встретиться так и не удалось, ее отсеял еще старший помощник младшего управляющего, поставленный специально для того, чтобы заниматься жалобами и прошениями посетителей — еще одна неудача в длинной цепи надежд и разочарований. Несколько месяцев спустя, просматривая объявления с помощью бесплатного терминала ИИП, она наткнулась на информацию об Обители. Телепортироваться Тэззи не умела, но ей хватило упорства добраться до Селкетехтар собственным ходом и найти то место, которое было изображено на картинке. Ею двигало отчаянье. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, объявления с несбыточными обещаниями пишут желающие обуть жадных дураков, которые на них клюнут. Объявления такого рода казались ей приглашениями совершить самоубийство; утратив надежду, она выбрала самое яркое и абсурдное приглашение. Она была готова к пленению, смерти, подавлению воли, вивисекции гэемона — ей было уже все равно. Несмотря на низкий уровень искусства, ее приняли — в любом правиле есть свои исключения; а далее, к удивлению Тэззи, не было ничего плохого — только хорошее. Внешние ограничения свободы на первом этапе обучения не воспринимались ею как нечто слишком тягостное: ей все равно некуда было идти; в той жизни, которую она вела до прихода в Обитель, было слишком мало радости, чтобы теперь сожалеть об ее утрате.