— Гарри, дурень безголовый! — обругал я себя. — Зачем ты вообще поперся в эту треклятую дырищу?! Жить надоело?!
Тера прошла немного вперед сквозь осеннюю тьму — нагая, молчаливая, равнодушная к промозглому холоду позднего вечера. Я за ней. Трава под ногами хлюпала, как толстый слой мокрого плюша. Тера ткнула пальцем в полускрытую деревьями квадратную коробочку, что глазела со стены на пустынную улицу.
Луп-Гару рванулся к Тере. Та уклонилась, легкая как ветер, плавно скользнула под переднюю лапу оборотня и подставила плечо, через которое он и полетел вверх тормашками. Очухался, вскочил. Тера уже далеко. Стоит на том «берегу» ямы и насмешливо рычит.
Дентон меня удержал. Он приставил руку к моей груди, не более того, но силища у этого человека была неимоверная. Серьезный противник, подумалось мне. Я выше ростом, зато он куда массивнее.
Я кивнул. Сваренному раку кипяток нипочем.
Из вечнозеленых зарослей просочились гексенвольфы. На Бенн — рубашка да серая юбка, лунный свет еще резче очертил рельефные мускулы на ее ногах. Харрис больше походил на беспокойного, оголодавшего зверька — уши торчком, глазки рыскают, веснушки угольно чернеют. Уилсон костюмчик уберег почти в целости. Только с пуговицами та же беда, что у Дентона. Вокруг талии повязан меховой пояс, но из-под солидного брюшка темная полоска едва виднеется. Уилсон без остановки теребил, оглаживал, похлопывал пояс толстыми пальцами, кривя губы в угрожающей ухмылке.