Весь дрожа, я погасил свет и улегся снова, оставив все же очки на месте. Завернулся по шею в одеяло и стал ждать…
Роза опять взялась за свои линейки, а потом и за компьютер, потому что расчеты становились все сложнее. Она задумчиво хмыкнула.
Рай — моя единственная страна, единственная родина, единственный предмет моего шовинизма. Я здесь. Кажется, я всегда знал это место, я всегда понимал, куда уходит жизнь и откуда она возвращается. На Земле, там, внизу, я был лишь прохожим. Туристом на каникулах. Я — эктоплазма, я никогда и не был никаким Мишелем Пинсоном. Я всего лишь только эктоплазма. Не был я этим бедным, глупым парнем, что звался Мишель Пинсон.
— Даже если так, это же был реальный континент, со степями, деревьями, зверями, аборигенами!
— Вы вернетесь в жизнь, Феликс, вы мне обещаете? Я уже подписал указ о вашей амнистии. Если у вас все получится, вы будете свободны, совершенно свободны. Вы понимаете, Феликс? С этого момента вы станете уважаемым гражданином.
— Вот так история! — воскликнул я. — И ты веришь, что для мертвых все так и происходит?