— Да поймите же! — почти простонал Люсиндер. — Саудовцы вбили себе в голову выстроить гигантский танатодром неподалеку от Мекки. Так каких наемников они могли привлечь в авангардные войска? И ведь они же наши основные поставщики нефти, мы не можем позволить себе роскошь их раздражать, даже ради нескольких мелких проблем танатонавтики.
— Что думает Люсиндер? — как-то спросила Амандина.
Мы подошли к Фредди. Он знал, что у нас все получилось.
К этому моменту мы уже были уверены, что любой человек — неважно кто — способен осуществить «декорпорацию», то есть выйти из собственного тела. Это просто вопрос дозировки. Но особенно хорошо мои составы воспринимал Жан Брессон.
— То была игра. И потом, может они и жалкие люди, но намного тоньше, чем эта бестолочь. Перед пещерным человеком я бессилен.
Достаточно было перед сном ввести поступки, совершенные за день, чтобы узнать, в какой точке кармической шкалы человек оказался. Как только число премиальных баллов становилось ниже суммы штрафных очков, так на экран выскакивала лошадка, первый значок кармической дегенерации. По мере падения появлялись: собака, кролик, слизняк, амеба. Крайние случаи обозначались пучком сельдерея или шампиньоном.