Кое-кто говорит: «Так было предначертано, это должно было так случиться». Ну, не знаю, я не верю в предначертанную судьбу. Я верю, что у людей есть выбор. Именно он-то и определяет судьбу, а может статься, человеческий выбор определяет и саму Вселенную.
Роза взорвалась. В конце концов, это о ее сыне мы говорим и, как всякая мать, она будет отстаивать его клыками и когтями. Никогда еще я не видел ее такой сердитой. Захлебываясь словами, она бросала мне в лицо упреки за все мои старые ошибки. Она обвиняла меня в отсутствии инициативы, в вечной покорности Раулю, нехватке характера, неспособности противостоять матери и брату, которые вели себя в нашей квартире, как у себя дома, появлялись на ужин без приглашения, даже и не подумав, есть ли у нее время готовить, и не захватив никогда ни одного цветочка, жадины такие!
И все же для Рауля, так же как и для меня, Стефания стала предметом огромной озабоченности. Олицетворяя зло, она доказывала, что есть еще риски, грозящие в этом нижнем мире. Своим фоном она оттеняла добро. Жертвуя личной кармой, исполняя роль санитара общества, она окончательно посвятила себя акту самозаклания.
Потом, под фотовспышки репортеров, он наградил всю четверку знаком отличия, который он придумал специально в нашу честь: «Почетный Легион танатонавтов». На медали был изображен человек с ангельскими крыльями, мчащийся внутрь огненного круга.
— Не теряй головы. Чтобы получилось, надо заранее быть уверенным в победе.
Наше восьмиэтажное здание выходило на парк «Соломенные Горки». На четырех последних этажах располагалась дюжина небольших квартир, по три на каждом. На верхних этажах мы убрали стены и соорудили там лабораторию в 220 квадратных метров (шестой этаж) и стартовый зал таких же размеров (седьмой этаж). Восьмой же этаж был преобразован в пентхауз, зимой полностью закрывавшийся полупрозрачной стеклянной крышей, а летом превращавшийся в террасу на свежем воздухе.