Вслед за ней мы погружаемся в венчик звездного цветка. Он именно такой, каким я видел его на рисунках, составленных по рассказам танатонавтов-предшественников. Все вращается, все нас засасывает. Фредди бросается вперед, чтобы схватить Розу, пока она не пробила первую коматозную стену, но та слишком быстро летит. Если ученики раввина не сумеют укрепить его пуповину, она оборвется.
Я на ощупь поискал очки на прикроватном столике. Их там не было. Ах ты, черт! Должно быть, я их на письменном столе оставил. Надо вставать искать, а если в комнату забрался вор, он мне не даст на это времени. Скорее, пошлет меня в нокаут.
Она спорит с воспоминаниями о своем возлюбленном. Он говорит ей, что ему с ней скучно. Он говорит, что среди двоих самое важное — это никогда не испытывать скуку. Конечно, она нежная и мягкая, но ему она не дает ничего особенного. Вот поэтому он ее оставил.
Он все никак не мог успокоиться. Если люди издеваются над нашим предприятием, то начнут иссякать кредиты. Президентские кофры не бездонны.
После первой коматозной стены цвет поменялся. Голубизна уступила место фиолетовому коридору, затем коричневому. Черные отражения. Оттенки Ада?
Безнадежность, сквозившая в словах Брессона, быстро повлекла за собой соответствующие результаты. Отчаяние охватило всех и вся. Врачи кололи вакцины направо и налево. Продажи оружия подскочили до небес. Танатодромы опустели.