Весь ангар дрожал от радостных криков. Мы втроем обнимались, как ненормальные.
— Конечно. Что может быть красивее, чем мечта о загробном рае? И что может быть более фальшивым?
СУДЬЯ-АРХАНГЕЛ МИХАИЛ: Сколько раз я вам должен повторять, что можно выбрать жизнь? Но смотрите, не ошибитесь! Итак, каких предпочитаете родителей, построже или помягче?
— В двадцать лет он уже будет великим мудрецом. А что, если вот так и получаются Моцарты? Он просто был реинкарнацией другого поразительного музыканта, а родители это сразу же поняли.
При всем при этом страх перед смертью не исчез окончательно. Теперь люди знали, что смерть — это ни абсолютный рай, ни абсолютный ад. Смерть — это «что-то еще». Тайна оставалась тайной.
— Шесть… пять… четыре… три… два… один… Пуск!