Стражники, подгоняя отстающих, все-таки нарушили строй — растянулись по пескам. Текучие призраки расплывались, как тающее мороженое; вот один из них лизнул, будто дрожащим языком, последнего из бегущих, усатого стражника… Стражник упал.
Закусив губу, я грохнула о землю посохом и… попала себе по ноге. От боли навернулись слезы, но луч — зеленый, изумрудный, веселенький такой — уже вырвался из двуцветного навершия и ушел в небо.
А потом подумала: как я ему, королю, буду признаваться в собственной глупости, скулить о какой-то «паре»?!
Черная стая распалась. Половина повернула обратно к лесу. Половина поднялась выше и там занялась «воздушной гимнастикой», но тварей было слишком мало, чтобы построить два хоровода. Получалась какая-то испорченная дырявая карусель. А после того, как Оберон прицельно сбил троих, летающим елкам расхотелось иметь с нами дело. Все они скрылись за верхушками леса.
— Я хотела спросить… почему, когда я дралась в переулке, я не боялась? Ну, почти не боялась? А этих… честно говоря… в первый момент мне было не по себе.
— Пожалуйста, — сказала я твердо, даже безмятежно. — Я должна отдать посох королю лично?