Я стояла, как треножник, — навалившись на посох. Подошел Оберон. Глаза у него светились ярче, но одна половина бороды была явно короче другой.
— Нет, — твердо сказал принц. — Ночью в море небезопасно. Они вытащат лодки на закате, вот увидишь!
Я обернулась. Плечистый дядька, усатый, серьезный и одновременно напуганный, держал в перепончатых лапах свернутый трубочкой лист.
Это было странное зрелище — король, который сидит на песке по-турецки. Будто почувствовав эту странность, Оберон поднялся — не касаясь пола руками. Будто взлетел.
Я протянула руку, осторожно раскрыла мешок…
— А я в седло пересела, ехала верхом и все видела. Издали, конечно, нелегко разобрать, кто именно сбил чудище. Но у вас луч зеленый, я знаю. По-моему, этот зеленый луч сосуны запомнят навсегда.