Теперь Гарольд рассказывал мне о том, что случилось с караваном в наше отсутствие. Оберону и магам дороги пришлось не легче, чем мне, а может, даже тяжелее — ведь на их попечении было столько людей! Подробный рассказ о гибели Ланса я выслушала, низко опустив голову.
— А знаешь, Лена? Я сейчас и сам поверил, что мы близки к цели. Прежде у меня не было такого чувства.
Почему не Оберон первый нашел рыбацкую деревушку? Ведь это место так подходит для Королевства. Белый песок и сосновый лес, далекие скалы, нормальные работящие люди… Жив ли Оберон? Жив ли Гарольд? Все, кого я успела полюбить, за кого я отвечала и кого предала, — они-то живы?
Я фыркнула. Представила себе этот памятник у входа во дворец: каменная, я стою в гордой позе с посохом, из навершия бьет фонтан…
— Хорошо. — Принц подбросил веточку в огонь. — Мы думали, ты к себе домой ушла.
Железные страшилища, сами того не ведая, облегчили мне работу — раскачивая и выворачивая из песка огромные камни, они расширили вход в мое убежище. Внутрь по-хозяйски полезла железная клешня: ночным зрением я могла разглядеть ее очень подробно, до царапинки, до приставшей песчинки. Такой клешней — зазубренной, острой — запросто можно отхватить человеку голову…