И я, наверное, ненадолго заснула. Потому что ночью очень мало спала — урывками. И вот я задремала, и снится мне, как я лечу без крыльев — все выше и выше, в этом синем небе, и ласточки вокруг водят хороводы…
— Это не твоего ума дело, — сказал он хрипло. — Я обещал тебя выучить — и выучу. Будь спокойна.
Толпа редела. Те, кто стоял сзади, разбегались.
Я выбрела из шатра на слабых ногах, ощущая себя мясником и почти героем. Трубач вышел вслед за мной. Он почти не хромал и говорил без умолку. В голосе его было колоссальное облегчение, а слов я не понимала. Да разве они имели значение, слова?
Невпопад, но довольно громко подпевает Гарольд.
Если бы миллионы змей, изготовленных на кондитерской фабрике из безвкусного желе, все перепутались и стали медленно извиваться…