– Кажется, на Бейкер-стрит, – ответил я, глядя через мутное стекло.
Он проводил нас со двора мрачным взглядом.
– Послушайте, сэр, – сказал он, – здесь что-то кроется. Как могло письмо снова очутиться в шкатулке?
Холмс спрятал квитанции в записную книжку.
Холмс написал имя на листке бумаги и показал его премьер-министру.
Лестрейд в немом изумлении глядел на тщедушного человечка, а тот щурился от яркого света и дыма, глядя то на нас, то на тлеющую солому. У него было очень неприятное лицо – хитрое, злое, хищное, с бегающими серыми глазками и белесыми ресницами.