– С-и-м-о-н – В-а-й-н-у – с-л-ы-ш-у – М-о-м-с-с-е-н-а – п-о-д-о – м-н-о-й, – грохотала труба рядом с ним. Она выходила из стены и дугой спускалась вниз до соединения с главным трубопроводом.
И это был конец «Ариэля». Когда все мчались по лестнице к шлюзу, Пиркс, одним из первых натянувший скафандр, не сомневался, что при таком столкновении никто не мог уцелеть.
– Морзянкой, – монотонно повторил автомат и добавил: – Не понимаю. Можно заделывать дальше?
Больше на странице ничего не было. Ничего – никаких знаков, каракулей, пятен, ничего, кроме непонятно почему удлиненной, а не закругленной, как положено, вертикальной черточки последней буквы «а». В извилистой линии длиной в несколько миллиметров, которой, сползая со строки на белую равнину листа, обрывалась запись, было все: грохот попаданий, воющий свист вырывающегося из корабля воздуха, крики людей, у которых лопались глазные яблоки…
– Иди-ка сюда, – проговорил кто-то у него за спиной.
Он ждал с минуту. Дверь отворилась. Хмурое, покрасневшее лицо показалось в щели.