— Дай ему соску с сахаром. Присси, она у тебя в кармане. Сделай что-нибудь, уйми ребенка. Он, понятно, голоден, во я сейчас ничем не могу помочь.
— Ах, Скарлетт, не брани меня! Позволь мне поступать по-своему. Всякий раз, когда я отдаю какому-нибудь бедняге свою порцию, и думаю о том, что, быть может, где-то там на Севере какая-то женщина, повстречав моего Эшли на пути, делится с ним своим обедом, и это дает ему силы брести домой, ко мне.
Скарлетт стояла, держа лошадь под уздцы, тупая боль сдавила ее сердце.
— Боже мой, теперь я и вас довела до слез, — всхлипнула тетушка Питтипэт и с чувством облегчения полезла в карман юбки за носовым платком.
Темноголовые кедры, сплетаясь ветвями, превратили длинную, посыпанную гравием аллею в Некое подобие сумрачного туннеля. Укрывшись от глаз под надежной защитой их узловатых рук, Скарлетт умерила шаг. Она с трудом переводила дыхание из-за туго затянутого корсета: бежать она не могла, но шла все же очень быстрое Вскоре она достигла конца подъездной аллеи и вышла на дорогу, но продолжала идти вперед, пока за поворотом высокие Деревья не скрыли из виду усадебного дома.
— А вам — положа руку на сердце — не все равно?