В тот вечер Скарлетт сидела на веранде с письмом Джералда, засунутым за корсаж, время от времени нащупывая его и тем как бы приближая к себе Тару и Эллин. Горевшая в гостиной лампа бросала призрачные золотые отблески на темную, увитую диким виноградом веранду, аромат вьющихся роз и жимолости окружал Скарлетт словно стеной. Тишина вечера казалась бездонной. После заката солнца не прогремело ни единого выстрела, даже ружейного, и весь мир будто отодвинулся куда-то далеко-далеко. Покачиваясь в качалке, Скарлетт перебирала в уме известия, полученные из Тары, и чувствовала себя несчастной и бесконечно одинокой; появись сейчас хоть одна живая душа, пусть даже миссис Мерриуэзер, она была бы ей рада. Но миссис Мерриуэзер дежурила в этот вечер в госпитале, а миссис Мид готовила дома торжественный ужин для Фила, приехавшего на побывку с передовой. Мелани спала. Никакой надежды, что заглянет хоть случайный прохожий. Уже неделю никто не наведывался в их дом, ибо каждый мужчина, способный держаться на ногах, либо сидел в окопах, либо сражался с янки под Джонсборо.