— А ты смотрел под коптильней? Они обычно там все закапывают.
— Так было в первые месяцы войны, — сказал Ретт Батлер. — Возможно, так было бы и сейчас, будь у конфедератов пули для винтовок, сапоги на ногах и не пустой желудок. А вы что скажете, капитан Эшберн?
— А что ж тут такого, мисс Скарлетт, не пужайтесь, без доктора обойдемся. А я-то на что? Я эти дела знаю. Мамка-то моя кто — повивальная бабка. И я тож, как вырасту, буду детей принимать — а то нет? Меня мамка учила. Так что положьтесь на меня.
— Он заявил, что ему нужно очистить город, чтобы дать отдых своим солдатам и лошадям, — отвечал Фрэнк. — И он дал им отдых до середины ноября, после чего оставил город. А уходя, поджег его, спалил все дотла.
— Только посмейте прикоснуться к шляпке! — воскликнула Скарлетт, ухватившись обеими руками за бант и отступая на шаг. Ретт Батлер, тихонько посмеиваясь, подошел к ней и, взяв ее за руки, сжал их.
Легонько стукнув его сложенным веером по плечу, она отвернулась, и взгляд ее снова задержался на человеке по имени Ретт Батлер, стоявшем позади Чарльза, в стороне от всех. По-видимому, он слышал их разговор от слова до слова, потому что насмешливо улыбнулся, снова окинув ее взглядом всю, с головы до пят, и притом так нахально, как никто не позволял себе ее разглядывать.