— Нет, мэм, нет. Каких кур они не поели, тех привязали к седлам и увезли.
— Дорогая, — сказала она, — я слышала стрельбу и очень расстроилась. Это со стороны Джонсборо?
Скарлетт, никогда еще не бывавшая под одной крышей с чело-, веком, которого не принимают в обществе, промолчала, стараясь определить свое к нему отношение. Ощущение было волнующее.
— Повторяю, я не разрешаю вам сниматься с места. До Тары идет такой же поезд, что и до Мейкона, и условия будут совершенно те же, да и никому не известно, где находятся сейчас янки, они могут быть где угодно. Могут даже захватить поезд. И даже если вы благополучно доберетесь до Джонсборо, оттуда до Тары еще пять миль по скверной проселочной дороге — путешествие не для женщины в интересном положении. К тому же там во всей округе нет врача с тех пор, как старик Фонтейн ушел на фронт.
Сердце Скарлетт тоже в первые минуты билось радостно и учащенно оттого, что она снова оказалась на балу среда такого многолюдного сборища, но ее радость вскоре потухла, когда, окидывая взглядом толпу, она заметила одухотворенное выражение на лице окружающих. Все сияли, всех переполнял Патриотический восторг, и только одна она не испытывала таких чувств. Ее приподнятое настроение сменилось подавленностью и смутной тревогой. И вот уже зал утратил свое великолепие в ее глазах и наряди женщин — свой блеск, а их безраздельная Преданность Конфедерации и безудержный восторг, озарявший их, лица, показались ей просто», да просто смешными!
— Вы говорите совсем как баптистский проповедник, вербующий новобранцев. А если я не стремлюсь обелять себя? Какой мне смысл сражаться ради сохранения общественного уклада, который сделал меня изгоем? Мне доставит удовольствие поглядеть, как он рухнет.