– А вот так, – проговорил Оська, снова устраиваясь на колени к Чубарькову. – Вот вы положите сюда вашу руку, а я буду вас ударять. А вы должны руку убирать, чтобы я не попал. Как не попаду, тогда вы будете бить. У нас в классе все так играют.
– Предъявь, – сказал часовой и долго смотрел на плакаты, развернутые мною.
Биндюг ждал, словно под удар наклонив голову, но Цап-Царапыч молчал. Козодав, убоявшись Биндюговых кулаков, вырезал и его из списка.
– Я хочу быть матросом революции, – сказал я.
– Не смейте никто подходить!.. Вши… Я вшивый… Умыться сначала… И поесть… Картошки бы…
– А как это – свобода? – спросила Лисичка.