– Мое почтение, – сказал он. – Извиняюсь за неуместность, что не в черед. По революционному долгу, товарищ доктор… Я, извиняюсь, к вам как комендант города…
Из кармана Венькиной шинели торчат обрезанные провода и упорно поблескивает кнопка.
– Ошибаешься, юноша! Брешешь. Гимназист – существо неодушевленное.
На этом, собственно, кончается рассказ о последней Золушке.
– Не подходите ближе! – вопила она. – От вас, пардон, несет.
– Доктор, – сказал он, – словаря третий том я кончаю, а все галах… Бурлацкая моя жизнь. И точка.