– И в таком окружении, – негромко сказал Майкл, – это означает больше страданий. Больше боли. Больше отчаяния. Больше сил тьме и ее приспешникам.
По-настоящему слушать я научился еще в детстве. Впрочем, не каждый владеет этим умением: отключиться от всех шумов и звуков, чтобы лучше слышать один-единственный. Например, далекие голоса. Собственно, мне кажется, для этого и магии-то особой не требуется – только способности сосредоточиться. Впрочем, магия тоже не мешает.
– Я, например, с удовольствием, – заявил Ортега, пристально глядя на меня.
– Скорее уж часов, – вздохнул Баттерс. – Если не минут.
– Он что-то задумал. И огородил свой дом магическими заслонами.
– Отдай Плащаницу, Никодимус! – крикнул Майкл. – Она тебе не принадлежит.