— Неужели ты видишь что-нибудь? — Бутонов коснулся ее плеча.
— А можно там посмотреть, на двери? — спросил мальчик.
— Откуда ей? Сегодня к вечеру пройдет, — улыбнулась Маша. — Ночь была ужасная. Жар, озноб. А теперь уже все.
Я думаю, это очень хорошее стихотворение.
Теперь, когда все кончилось так же внезапно, как началось, и у нее осталась только тонкая пачечка грубых серых полулистов, исписанных марающей шариковой ручкой, ей хотелось скорее прочесть Алику свои новые стихи и именно ему рассказать обо всем, что на нее обрушилось.
Они повернулись и ушли, но машина не уехала, стоит возле дома наверху, мотор выключили.