Кохинорскую слободу сначала думали от города особым забором отгородить, чтоб они к нам не совались, но потом еще раз подумали и постановили: не-а, ни пяди земли не отдадим.
Бенедикт примерно решил, где у Варвары Лукинишны рука, взял это и подержал. Теперь руки заняты, ноге уж точно помочь нечем. Значит надо крутить ступней, чтоб портянка отматывалась, а что отмоталось, – второй-то ногой придерживать да отодвигать. Вспотеешь, умаямшись.
– Помилуйте, но какой же смысл… если никто не слышит…
– Мы? Мы – что ж… Мы – так… Как-нибудь… Чего-нибудь…
Дак он и умер. Огонь-то. Да-а-а-а… Не понять. Тайна.
На пепелище, вцепившись обеими руками в кудлатые волосы, бродил Лев Львович, из диссидентов, разыскивая что-то в траве, которой не было.