– Видел уже, – сказал Итакин. – Ему минут пять назад тэ-семидесятый прямо под башню засадил. Он чиниться приезжал.
– Залазь в башню, – велел Борис Емельянович, – и люк закрой. Вон на том холме гранатометчик сидит.
Борис Григорьевич задумался и помрачнел лицом.
– Иди в шестьсот двадцатую, – крикнул Петя, перелезая через перила, – я сейчас приду, и будем твою игру докалывать.
– Килька кончается! – раздались испуганные голоса в соседней очереди. – Килька!
Саша вышел из-за шкафов, подошел к своему рабочему месту, ногой отшвырнул оплавленные очки гостя под батарею, сел за свой компьютер и сбросил на дискету все, что было нужно. Потом, положив дискету в сумку, встал и неторопливо пошел по усеянному обломками каменных плит коридору, привычно перепрыгнул через ловушку, повис на руках, спрыгнул на нижний ярус, поднял с пола узкий разрисованный кувшин и припал к его горлышку, думая о том, что до сих пор не знает ни того, кто расставляет в эти кувшины в укромных местах подземелья, ни куда исчезает кувшин, когда он выпивает содержимое.