— Мы больше не живём в реальном мире, — сказала она. — Мы живём в мире условностей.
— Придурок! — орёт она. — Я не говорила «пудель».
Наблюдаю сзади, как Пэйж Маршалл снова и снова засовывает окровавленную струну старухе в рот. Серые и белые частицы грязи скапливаются спереди на её халате. И маленькие крапинки розового.
В таком духе она болтает полчаса, в основном про то происшествие с перепутанной краской для волос. Потом просит меня принести газету из зала.
Вдох. Выдох. Представьте, что большой вес давит на ваше тело, погружая вашу голову и руки глубже и глубже.
Спрашиваю — можно мне снять солнечные очки?