— Ой блин, — поднимает струну красных резиновых шаров, демонстрируя её мне, и сообщает. — По идее здесь должно быть десять.
«Токсикоз беременных» — неподходящий термин, но это первое, что приходит на ум.
— Ты сделал мне больно, и я расскажу мамочке.
— Ну да, это её дом, до тех пор, пока налоговики не вышвырнут меня через пару месяцев.
— Морти, — говорит. — Я не сутенёрша, — руки сжаты в узловатые кулачки, она трясёт ими в воздухе и продолжает. — Делаю заявление феминистки. Как такое могло оказаться проституцией, если все те женщины были мертвы?
Для глупого маленького мальчика это стало просветлением. Быть в этом мире настолько спокойным и непоколебимым — казалось Нирваной.