— Конечно, одобрил бы, — возразила Пэйж. Она выдернула струну, брызнув на меня застрявшим в зубах кусочком. — Разве Бог не пожертвовал собственным сыном, чтобы спасти людей? Разве не в этом вся история?
Это была вещь, которую в суде после назовут «Жестокое обращение с городской собственностью по небрежности».
— Мастурбация, — сообщила мамуля. — Их единственное средство для побега.
И я прохожу к столу, падая на пластиковый стул.
Бэт записала на плёнку мой маленький окаменелый миг, и теперь мы смотрим его снова и снова.
Только один раз я задал вопрос про её семью, про дедушку с бабушкой, которые остались в Италии.