Высыпав все угольки, она открывает печную заслонку, выгребает белую золу и кивает.
Она приносит из дальнего угла комнаты кастрюлю и ставит ее на огонь. Тушеные овощи. Когда кастрюля начинает жизнерадостно урчать и пофыркивать, она раскладывает еду по тарелкам и подает к столу вместе с ореховым хлебом.
– И не говори, – кивнул я. «И правда, удобно!» – хмыкнуло эхо в моей голове.
Впрочем, возможно, она произнесла не «пруст», а что-то другое, но губы ее сложились так, словно говорили «пруст». Я по-прежнему ничего не услышал. Ни голоса, ни дыхания. Как если бы нас разделяло невидимое толстое стекло.
– Это сейчас ты хочешь, чтобы так было, – сказала тень. – Но, боюсь, легко не получится. У меня дурное предчувствие. Давай придумаем, как убежать отсюда, и вернемся назад, в прежний мир?
– Безопасность у вас что надо, – одобрил я. – Ублюдкам ничего не досталось.