– Нет, не снимаю, – отозвалась она. – Вся раздеваюсь, а сережки остаются. Сексуально, правда?
Однако что именно нужно делать, я представляю смутно.
Профессор отломил кусок хлеба, положил на него солонины, со зверским аппетитом сжевал, затем умял полбанки персиков и выдул компот. Я тем временем достал из кармана бутылочку виски и пару раз хорошо глотнул из нее. На душе полегчало. Боль, конечно, не прошла, но от алкоголя, парализовавшего нервы, зажила какой-то отдельной от меня жизнью.
Страж наклоняет голову и молча смотрит на меня в упор.
– За мной? Скорее уж, за тобой! Я в исследованиях твоего деда ни черта не смыслю.
– Нет, не света тебе не хватает. А чего-то гораздо... важнее. Чего-то почти незаметного, но без чего не освободиться. Ты знай, всегда есть способ выбраться на свободу. Вспомни, как я гладила тебе веки. Что ты делал в своем прошлом мире, когда застывал и ожесточался?