– Нет, – качает он головой. – Так уж положено. Я должен все время быть здесь и присматривать за станцией. Может, когда-нибудь меня на этой работе заменят. Когда это будет, не знаю, но если так произойдет, я смогу возвратиться в Город. А до тех пор нельзя. Я не должен делать из Лесу ни шага. Каждые три дня обязан дожидаться ветра.
Осторожно, стараясь не уронить в воду вещи, я достал из узелка фонарь и, держась рукою за стену, осветил скалу над собой. Стену залило ослепительным желтым светом, и пришлось подождать, пока привыкнут глаза.
– Жди меня завтра в три, – говорю я своей тени. – Я согласен. Это место не для меня.
– Извини. Я только хотел сказать, что иногда чистота научного подхода ранит людей. Точно так же, как их ранит чистота природных явлений. Извержения вулканов хоронят города, наводнения уносят тысячи жизней, землетрясения раскалывают кору планеты, как яичную скорлупу. Но никто же не обвиняет Природу в злонамеренности...
Но миг прошел, и я сумел отчетливо осознать, что по-прежнему жив. Я могу дышать. Мне больно. По щекам текут слезы. Одни слезинки падают на скалу, другие затекают мне в рот. Никогда в жизни я не ударялся головой так ужасно.
– Я сначала развелся, а потом стал конвертором. Так что работа тут ни при чем.