Я спел второй раз, и мне вдруг стало очень грустно.
Она долго смотрит на меня. Потом кивает, встает из-за стола и исчезает среди стеллажей. Я подпираю щеку ладонью, закрываю глаза и погружаюсь в кромешную тьму. Сколько еще продлится зима? Она будет долгой и суровой, как говорил старик. И это – лишь ее начало. Переживет ли моя тень эту зиму? Да что там: доживу ли я сам до весны – со своими болезнями, страхами и сомнениями?
– Я только помечу твои зрачки, – говорит мне Страж. – Это не больно, и бояться тут нечего. Раз – и готово.
– Раскурочат? – я подумал, что ослышался. – Что значит раскурочат?
И тут я вздрагиваю. Какое-то сочетание звуков, застряв в голове, чего-то от меня требует. Я открываю глаза и долго перебираю кнопки, прежде чем нахожу четыре звука, которые образуют странную звуковую фигуру. Эта фигура танцует во мне, согревая изнутри, точно луч солнца, прорвавшийся из небесной хмари. Четыре звука, что нужны мне так же, как я нужен им.
– Вряд ли, – ответил я. – Слишком большая разница в возрасте. Когда спишь с кем-то намного моложе, тратишь слишком много нервов.