– Я не помню. Но это не было обычным бормотанием. Я не могу объяснить как следует, но... для мамы это имело какой-то особенный смысл.
– Розовые кроссовки и розовые сапоги, – уточнила она.
Толстушка немного подумала, теребя пальцем золотую сережку в ухе.
Я обреченно повиновался. А что мне еще оставалось?
– Почти нет, – ответил я. – Но насчет чистоты ваших помыслов я уже все уяснил. Ближе к делу.
– Но это нужно выпить обязательно. Хотя бы три глотка. можешь сделать три глотка?